Однако после выставки в Петербурге словами негодования все, похоже, и ограничилось. И вскоре Академия художеств присваивает Верещагину звание профессора, от которого тот отказывается. Позже он откажется и от других наград, так что единственной его актуальной наградой останется тот самый первый Орден святого Георгия.
Это 1874 год. В следующем году художник продолжает поездку по Индии. Почему Индия?
Российская Империя активно расширяется в Азии, на Востоке. Хотел было сказать «расширяет владения», но нет. Россия — материковая Империя, и все, что к ней присоединяется, вскоре становится частью единой державы. Владения есть у Англии, и главное из них — конечно же, Индия, «жемчужина британской короны».
Там Верещагин вызывает подозрения в шпионаже. Едва не тонет, внезапно выяснив, что в лодке, на которой он плывет, есть течь.
Подвергается нападению, спасаясь лишь благодаря наличию оружия. Впрочем, с оружием художник, кажется, не расстается и в Европе. А пользоваться им боевой офицер умеет.
Из Индии он пишет:
Нам здесь делать нечего. Да, страна сказочно богата. Не зря называют Индию жемчужиной Британской короны. И поэтому, чтобы сохранить ее для себя, англичане пойдут на всё!
Адресат — Военное министерство…
Над картинами Индийской серии художник работает в Мюнхене, а затем в Париже. Верещагин постепенно становится «своим» в Европе… Случайно ли?
В 1877 году начинается Русско-турецкая война, и вскоре Верещагин уезжает на Балканы, в действующую армию. Едет он без казенного содержания, но числится адъютантом командующего армией, которым в тот момент является Великий князь Николай Николаевич. По сути, Верещагин оказывается в числе приближенных императорской семьи!
Впрочем, и с императором Александром II, и с будущим императором Александром III он уже знаком по той нашумевшей Петербургской выставке.
Здесь он, по словам очевидцев, пишет, сидя на поле боя, во время сражения:
Дать обществу картины настоящей, неподдельной войны нельзя, глядя на сражение в бинокль из прекрасного далека, а нужно самому все прочувствовать и проделать, — участвовать в атаках, штурмах, победах, поражениях, испытать голод, холод, болезни, раны… нужно не бояться жертвовать своей кровью, своим мясом, иначе картины мои будут «не то».
В этой войне погибает брат художника, офицер Сергей Васильевич, сам Василий Васильевич получает тяжелое ранение и небольшую хромоту на всю жизнь.
После ранения он еще возвращается в действующую армию. И… оказывается представлен к награждению Золотой шпагой за храбрость. Еще одна награда, от которой он отказывается…
Над картинами Балканской (и завершением Индийской) серии он работает в Париже, представляя их в 1879 году в Лондоне и затем в Париже.
Выставка в Лондоне произвела фурор: такой Индии (как до того — Средней Азии) широкая английская публика не знала! В следующем году — громкая выставка в Петербурге.
И серия выставок: Вена, Париж, Берлин, Гамбург, Дрезден, Дюссельдорф, снова Берлине, Будапешт, Москва…
В 1883 году художник публикует свою первую книгу «Очерки, наброски, воспоминания». Следом выходят, один за другим, два тома книги «Очерки путешествия в Гималаи г-на и г-жи Верещагиных».
После Балканской серии Верещагин обещает не писать больше о войне: слишком тяжело проживать каждое событие, слишком близко он принимает то, о чем пишет… и в чем сам участвует:
Больше батальных картин писать не буду — баста! Я слишком близко к сердцу принимаю то, что пишу, выплакиваю горе каждого раненого и убитого.
Знаменитый художник уезжает в Палестину работать над евангельским циклом картин.
Уж казалось бы, более мирной темы не бывает. Но и эту серию воспринимают неоднозначно: это, конечно, не иконы, но все же Святое Семейство нельзя изображать в совсем уж бытовых сценах!
Новая серия выставок по всей Европе, и в 1885 году вокруг выставки в Вене разгорается скандал с протестами католического духовенства. Вроде бы доходит до проклятия Верещагина архиепископом Венским и его запрета жителям города посещать выставку, что еще больше способствует коммерческому успеху. Век-то давно просвещенный, и публика валом валит посмотреть на скандальные картины, вызвавшие такую замечательную реакцию представителей церкви.
1885 год, осень — завершение полотен «Подавление индийского восстания англичанами» и «Казнь заговорщиков в России». Первая работа вызывает возмущение англичан. Вторая… вторая посвящена казни народовольцев.
И тут открываются другие грани личности Верещагина. С одной стороны, он не боится показать весьма неприглядное событие, произошедшее совсем недавно.
С другой же, будучи на Балканах, он просит командующих… повесить пленного. Да, вроде бы повесить было за что, но художником движет отнюдь не желание покарать злодея. Ему попросту нужно воочию увидеть сцену повешения для работы над картиной.
К чести генералов, они ответили отказом, но… Люди — разные, и можно искренне ненавидеть войну, будучи одновременно способным на такое.
Верещагин — звезда, знаменитость, самый известный в Европе русский художник. В 1887 году уже в Лондоне издается его автобиографический двухтомник «Живописец, солдат, путешественник». Он лично водит по своим выставкам высокопоставленных посетителей, рассказывает, беседует. Обрастает знакомствами.
А точно ли Верещагин к этому времени окончательно порвал с военной службой? Вроде бы да, но ведь он и еще раньше в Индию едет как давно и сугубо гражданское лицо.
Впрочем, в 1888 году Верещагин путешествует по России, создавая уже Русскую серию картин, в том числе — серию портретов «незамечательных русских людей».
А на следующий год он в первый раз едет в США. На своих выставках он организует музыкальное сопровождение, и на его выставке в Нью-Йорке играет молодая пианистка Лидия Андреевская. Его будущая вторая жена. Через год он расходится с первой женой. И, судя по их переписке, разрыв этот назревал давно.
Это начало 1890 года. А в сентябре у Верещагина и Лидии Андреевской рождается первая дочь. Художник с семьей переезжает в Москву, через два года у них рождается сын (всего у супругов будет четверо детей!).
Верещагин снова ездит по России, в 1895 году выставляет в Москве серию картин, посвященную войне 1812 года. Которую французский посол счел оскорбительной для французской армии… Еще один скандал вокруг работ Верещагина. Он и в самом деле самый популярный в Европе русский художник!
Издает еще три книги, в том числе работу «На Северной Двине. По деревянным церквам». И автобиографическую — «Детство и отрочество художника В. В. Верещагина».
Видимо, и его личность, и его жизнь всерьез интересуют публику. Верещагин в это время, действительно, едва ли не самый известный из русских художников. Во всяком случае, за границей. Это не преувеличение.
Через несколько лет, в 1900 году, его кандидатуру выдвинут на соискание… только что учрежденной тогда Нобелевской премии мира. А пока, в 1896 году, стартует новая многолетняя серия выставок в России и далее, почти по всей Европе.
Но в самом конце столетия возникает новая «горячая точка»: начинается Американо-филиппинская война, и в 1901 году мастер уезжает на Филиппины. И естественно, за этой «творческой командировкой» следует Филиппинская серия картин.
В конце года художник снова едет с выставками в США. Где знакомится с президентом Т. Рузвельтом. И больше того, пишет картину «Штурм горы Сан-Хуан», рассказывающую об эпизоде из военного прошлого президента. Мало того, Рузвельт просит русского художника написать портреты членов семьи президента.
Русский разведчик, вхожий в круг семьи президента? Или это просто совпадение? Кто теперь знает!
В США Верещагин попадает в сложное финансовое положение — скорее всего, из-за мошенничества со стороны антрепренеров. Так, что все его картины могут оказаться распроданными в Америке. Верещагин пишет в Россию, и правительство дает добро на приобретение за счет казны двадцати работ из серии о войне 1812 года.
В это время обостряются отношения с Японией. И в 1903 году мастер едет в Страну восходящего солнца, в свою последнюю командировку. Командировка эта, безусловно, творческая, завершившаяся Японской серией картин. Но вряд ли она только творческая.
Известно, что военный министр, а позже командующий русской армией в Русско-японской войне Куропаткин (человек сам по себе интересный и с непростой судьбой) писал о необходимости привлечения к работе в Японии и Китае компетентных наблюдателей с военным образованием. Собственно, таких, как Верещагин!
Они и едут на Дальний Восток одновременно: Куропаткин — в качестве военного инспектора, Верещагин — в Японию, за впечатлениями… И, видимо, наблюдениями.
Интересно, что Верещагин ведет личную переписку и с Куропаткиным, и с дальневосточным наместником Алексеевым. Так, Алексеев высказывает художнику свое неодобрение официальной политикой России, проводимой на Дальнем Востоке.
Хотя кто такой художник, пускай и знаменитый, чтобы с ним откровенничал наместник императора? Или чтобы писать личные письма военному министру? Не слишком ли разный уровень?
Возможно, и не слишком. Если в 1869 году Верещагин — коллежский регистратор, низший чин «Табели о рангах», то в 1900 году он… действительный тайный советник. 4-й гражданский чин, соответствующий генерал-майору или контр-адмиралу. Это — уровень высшего чиновничества, которое составляют первые 5 чинов «Табели о рангах».
Похоже, в Японию едет серьезный «ревизор»… Эта последняя командировка завершается после обыска в номере Верещагина, после чего он осенью 1903 покидает Японию, по одной из версий — с последним пароходом. Возможно, если Верещагина всерьез заподозрили в работе на русскую разведку, ему и нечего стало делать в Японии, и попросту опасно там находиться?
Но уже в конце зимы 1904 Василий Васильевич уезжает на свою третью и последнюю войну.
31 марта флагманский броненосец «Петропавловск» стремительно тонет, подорвавшись на мине. Среди многочисленных погибших — вице-адмирал Степан Осипович Макаров и Василий Васильевич Верещагин. По свидетельствам спасшихся с корабля, перед взрывом сидевший на палубе и рисовавший. Художник так и ушел, находясь на боевом посту.
И давайте еще раз вчитаемся в слова человека, всю жизнь служившего и искусству, и России, и делу мира:
Передо мною, как перед художником, война, и ее я бью, сколько у меня есть сил; сильны ли, действительны ли мои удары — это другой вопрос, вопрос моего таланта, но я бью с размаху и без пощады.
